В Лагере непривычно тихо. Ветерочек дёргает лохмотьями оборванных ушей, пытаясь уловить звуки суеты, но всё тихо. На земле ещё остался запах воителей, которые, верно, ушли по своим делам, за пределы лагеря. Чёрный котёнок завистливо вздохнул, взглядом пожирая ворота, на которых, как специально, не было часовых. Соблазн выбежать натерриторию, возможно, даже поохотиться был велик, но Ветерочек сдержал себя, заставив прилечь возле Детской, подмяв под себя лапы и прищурив глаза. Его дни были полны безделья и тоски по ученичеству. Будучи лишь тенью, о которой мало знают, которую почти не видят, он почти не знал племени. Может, в глубине души он и был расстроен, обижен на весь свет этим невниманием - он жил, как хотел, делал что ему вольно, - но отсутствие общения его почти не тяготило, но да что разберёшь на его серьёзной безликой, отрешённой мордочке и стальных чернильных глазах?!
Можно было сходить в кучу с добычей, потрапезничать, исследовать лагерь, который, кстати, Ветерочек знал от и до, но это было слишком обычным, обыденным. Он делал всё это постоянно - не ел, конечно нет, щепетильный котёнок боялся доставлять племени много хлопот, а потому не всегда брал и половину мышки, предпочитая насытиться не до конца, но он слонялся по лагерю. Он знал каждый тайный лаз, каждую дырку и прореху в изгороди, обходные пути и уютные места, подкопы в палатки и наружу, но никогда этим не пользовался, сдерживая себя мыслью, что ему ещё придётся увидеть лес, а вот бегать за ним по лесу и отчитывать - воителям не дело. Потому как они занятые.
Проглотив зависть, Ветерочек дёрнул ушами. Слышал он не очень хорошо. Он не был глух, но слышал хуже своих сверстников, но это было платой за ястребиное зрение и чуткий нюх. Чёрный котик и не знал других своих ушей - разорванные лохмотья, прижатые в голове, всё создаёт впечатление враждебного настроя, - он не знал, кто их разорвал и зачем. Ему казалось, что он родился с ними, с этими тряпочками, увитыми кружевом рубцов острых когтей и лохмотьев. Он считал это знаком его "неполноценности", грязи крови, принимал их как должное, ведь это, верно, послание Звёздного Племени, хотя он не виноват, что родился от воительницы Росы и от одиночки, но видят Звёзды, Ветерочек знал, что ему некуда деваться.
Холодный порыв ветра принёс стайку золотых листьев. Чёрная лапка в серебрянном носочке торопливо цапнула один листочек, прижав его к земле. Котёнок прищурил глаза, распушил шерсть. Он любил осень, но не любил холод, и эти два чувства постоянно боролись в нём. Родившись в солнечное время года, он видел лес зелёным, ярким и свежим, но он сразу без памяти влюбился в золотой осенний пейзаж, игру света солнца и шелест ветра.
